Владислав Фельдблюм
ГИБЕЛЬ ОТРАСЛЕВОЙ НАУКИ
(комментарий к высказываниям президента РАН Юрия Осипова в "Российской газете")
"Российская газета" - Федеральный выпуск №5094 (15) от 27 января 2010 г. напечатала беседу корреспондента газеты Юрия Медведева с президентом РАН Юрием Осиповым о наиболее острых проблемах российской науки. Коснулся Юрий Осипов и отраслевой науки, правда вскользь: "Ведь в стране, по сути, уничтожили отраслевую науку, а другую не создали. И разорвалась цепочка "идея - внедрение". Поэтому ученым академии все же придется в отдельных случаях включаться в реализацию своих разработок. И если еще недавно это было запрещено законом, то теперь все барьеры сняты. Институты могут участвовать в создании внедренческих фирм и зарабатывать деньги на коммерциализации идей". Вот и всё из уст президента Академии Наук о серьёзнейшей для страны проблеме! Ниже приведен комментарий к этой статье:
В крупных отраслевых институтах осуществлялась системная, всесторонняя и надёжная разработка новых наукоёмких технологических процессов. Иными словами, делалось то, без чего ни одна сколько-нибудь значительная технологическая разработка не может быть внедрена в промышленность. К числу таких институтов относился и Научно-исследовательский институт мономеров для синтетического каучука (НИИМСК) в Ярославле. Это был один из крупнейших химико-технологических исследовательских центров Советского Союза. Мне посчастливилось много лет заведовать там крупной лабораторией, руководить научно-исследовательскими и опытно-конструкторскими разработками, работами по их проектированию и внедрению. НИИМСК имел уникальный набор технологических и специализированных подразделений: отдел внедрения разработок, производственно-технический и экономико-аналитический отделы, проектный отдел, отдел охраны труда и техники безопасности, отдел материально-технического снабжения, стеклодувную мастерскую, группу инженерно-технического персонала для обслуживания лабораторий, прекрасную научно-техническую библиотеку.
Над всесторонней и надёжной разработкой новой технологи трудились не только технологические, но и специализированные лаборатории. В них создавались технические решения по таким важным составляющим нового процесса, как разделение и очистка химических продуктов, защита оборудования от коррозии, токсикология новых продуктов, обезвреживание и утилизация отходов нового производства, контроль и автоматизация технологического процесса и др. Гордостью НИИМСК была лаборатория прикладной математики и мощный вычислительный центр. Важную роль играл аналитический отдел, в лабораториях которого создавались методы анализа сырья, полупродуктов и конечных продуктов для нового производства. "Паспортом" каждой новой разработки становился технологический регламент. Этот ответственный документ содержал все необходимые сведения для проектирования и внедрения нового технологического процесса. Специалисты института осуществляли авторский надзор и оказывали квалифицированную помощь проектировщикам и заводчанам.
Предметом особой гордости института стал его Опытный завод. Он состоял из технологических и вспомогательных цехов. На опытных и полузаводских установках отрабатывалась новая технология перед тем, как передать её на стадии проектирования и внедрения. Кроме того, выпускались опытные образцы новых химических продуктов для тщательного изучения их свойств и потребительских характеристик. Уникальная опытная база постоянно совершенствовалась благодаря наличию в составе Опытного завода мощного экспериментально-механического цеха. Бесперебойную работу этого сложного технологического комплекса обеспечивали энергоцех, электроцех, цех контрольно-измерительных приборов и автоматики, автотранспортный цех, специализированный склад легковоспламеняющихся жидкостей и сжиженных газов.
Институт был широко известен в СССР и за его пределами. По его разработкам были построены и внедрены многие крупнотоннажные химические производства, внедрены в практику десятки новых химических продуктов. Обычным делом стало тесное сотрудничество с ведущими академическими и отраслевыми институтами, проектными организациями, заводами. Соавторами многих изобретений НИИМСК стали учёные и специалисты авторитетных институтов, вузов и предприятий. Среди них Институт нефтехимического синтеза имени А.В.Топчиева (Москва), Институт органической химии (Москва), Институт элементоорганических соединений (Москва), Институт новых химических проблем (Москва), Московский государственный университет имени М.В.Ломоносова, ВНИИСК (Ленинград), ВНИИОЛЕФИН (Баку), Гипрокаучук (Москва), Ярославский завод СК, Омский завод синтез-спирта, производственные объединения "Нижнекамскнефтехим", "Пермнефтеоргсинтез", "Салаватнефтеоргсинтез" и др. Для ознакомления и обмена опытом в НИИМСК приезжали делегации из США, Англии, Франции, Германии, Италии, Японии, Китая и др.
Судьба отраслевой науки в нашей стране оказалась трагичной. Её положение заметно ухудшилось к началу 90-х годов. Промышленность теряла восприимчивость к техническим новшествам. На новое капитальное строительство не было средств. Нельзя умолчать и о том, что некоторые технические рекомендации бывали непродуманными, наносили заводам ущерб вместо обещанной пользы. Сотрудники отраслевых институтов дневали и ночевали на заводах, добиваясь внедрения своих разработок. А что им было делать? Этого требовали министерства и партийные органы. Количеством внедрений измерялось качество работы института. В условиях нехватки средств на капитальное строительство в особом почёте оказалось "внедрение мероприятий по наращиванию выпуска продукции на действующем оборудовании". Иногда это было возможно, а чаще всего - нет. Это было совершенно нереально в течение многих лет подряд. Так же, как нереальным было бесконечное повышение урожайности с гектара колхозных земель или бесконечное увеличение надоев молока у коровы! К сожалению, безграмотные партийные функционеры зачастую предъявляли к отраслевым институтам совершенно нереальные требования. Неминуемыми результатами таких "внедрений" становились приписки и липовые отчёты. Выделяемые за такой "прогресс" награды и премии заводчане и работники институтов дружно делили между собой. В то же время, новые крупные разработки мирового уровня, действительно необходимые народному хозяйству, оставались на полке из-за отсутствия средств.
В условиях нарастающего технического отставания нашей страны от западных стран, стали требовать внедрений и от вузов, и от академических институтов. Учёные-химики, забросив фундаментальные исследования, поехали со своими "разработками" в отраслевые институты и даже прямо на заводы. Но разработок не было, чаще всего это были сырые идеи или первые результаты экспериментов в пробирках и колбах. "Академики" редко представляли себе всю сложность технологической проблемы масштабного перехода из лаборатории в промышленность, считали эту проблему надуманной. Многие из этих людей, титулованные и влиятельные, стали видеть в отраслевых институтах лишнее звено между собой и промышленностью. Вместо конструктивной совместной работы, как это принято в экономически развитых странах между университетами или колледжами и научно-техническими центрами крупных промышленных фирм, у нас началось губительное противостояние. Стали раздаваться бессовестные обвинения, что в отраслевых институтах собрались одни ретрограды и бездельники. Эти безграмотные и безответственные подходы овладели умами многих министерских чиновников и руководителей предприятий. Вместо того, чтобы исправлять недостатки в работе отраслевых институтов, призывали к их ликвидации. Как часто бывает в нашей истории, с водой выплеснули и ребёнка! Начался быстрый упадок нашей отраслевой науки.
В промышленно развитых странах крупные разработки финансируются не только частными инвесторами, но и государством. Государство отслеживает и координирует инновационную деятельность частных и государственных структур, направляет их усилия в общее русло - на выполнение важнейших национальных научно-технических программ. В своё время именно такая программа позволила США догнать, а кое в чём и перегнать Советский Союз в освоении космического пространства. А у нас в начале 90-х новоявленные приватизаторы, обманув трудовые коллективы несбыточными обещаниями, завладели прикладными институтами. Затем они стали выживать научных сотрудников, выбрасывать на свалку уникальное научное оборудование, сдавать в аренду коммерсантам высвобождающиеся помещения и набивать собственные карманы.
В ярославском НИИМСК, как в зеркале, отразилось всё, что происходило в стране в те годы. В конце 80-х было примерно наполовину сокращено централизованное финансирование из министерства. Но при этом было разрешено без каких-либо ограничений работать по хозяйственным договорам с любыми заказчиками научно-технической продукции. Это было хорошо. Те подразделения института, которые имели квалифицированные кадры, серьёзные научные заделы и широкие связи с заинтересованными предприятиями, получили возможность расширить тематику и полнее раскрыть свои творческие возможности. К сожалению, этот период творческого взлёта оказался недолгим. Сначала министерство полностью прекратило финансировать институт. Затем исчезло и само министерство. Началось "разгосударствление" и "акционирование" предприятий. Оно коснулось и нас, и наших заказчиков. Заказчики и сами оказались в трудном финансовом положении на фоне общего промышленного спада. Заводы активно дробились на более мелкие подразделения, активно делили имущество, и им стало уже не до внедрения новой техники. Начались перебои с выплатой заработной платы и увольнения сотрудников из института.
Окончательным ударом по институту стало его участие в акционировании и приватизации. Все подразделения института получили "долгожданную свободу"! Отдел материально-технического снабжения перестал заниматься своими прямыми обязанностями. Вместо них он занялся прибыльным делом - торговлей импортными коврами. Для этой цели он превратил себя в товарищество с ограниченной ответственностью (ТОО). Экспериментально-механический цех прекратил изготовление оборудования для нужд лабораторий и опытных цехов. Вместо этого он занялся ремонтом автомобилей для частных лиц, также превратившись в ТОО. Автомеханический цех переключился исключительно на частный извоз за наличные - и там возникло ТОО. Стеклодувная мастерская решила, что и она не хуже других, занявшись вместо изготовления лабораторных приборов прибыльными поделками сувениров, естественно, в качестве ТОО. И уж конечно в каждой лаборатории возникли ТОО. Их цель была столь же благородной, сколь невыполнимой: стимулировать творческую активность и предпринимательскую инициативу в разваливающемся институте.
Эта абсурдная атомизация некогда единого и работоспособного комплекса парализовала его работу. Аналогичная судьба постигла и многие другие прикладные институты. Страна в одночасье лишилась мощного научно-технического потенциала, который создавала многие годы и десятилетия. Того самого потенциала, который во многом обеспечил превращение СССР во вторую по экономической мощи державу в мире. И когда сегодня президент Академии Наук невнятно твердит нам о каких-то внедренческих фирмах и о "зарабатывании денег путём коммерциализации идей", это звучит по меньшей мере несерьёзно. Без восстановления и развития на современной основе мощных центров прикладной науки нечего и мечтать о промышленной модернизации страны.
По этой проблеме должны, наконец, быть приняты решения на самом высоком уровне. Необходимо выделение средств, необходим чёткий план, необходим контроль за его выполнением.
Владислав Фельдблюм, доктор химических наук, профессор
Ярославль, январь 2010 г.
